«Лучше бы ты умерла, Меда. Было бы не так больнее, ведь с мёртвых спроса нет. А жить каждый день в осознании того, что ты предпочла нас тому наглецу Тонксу – пытка. За что ты так с нами, дурочка? Мне казалась ты самой разумной из нас троих, но ты оказалась самой глупой. Иронично, не так ли?»

Она не любила смотреть по сторонам: этим занимаются любопытные и невоспитанные. Аврора отличалась и манерами, и поведением, поэтому лишь смотрела в глаза каждого из присутствующих. Ее не интересовало, что происходило за их спинами, наверное, потому, что с детства помнила: дела дяди – это сугубо дела его семьи и не более того. Отец любил это повторять, если вдруг за семейным ужином всплывали сплетни или новости. Он обычно молчал, тщательно пережевывал скорее всего мясо птицы и запивал его красным вином. Завершив ритуал, Элайджа красноречиво качал головой, напоминая детям, что обсуждать сплетни или лезть в чужие семьи – занятие неблагородное и чаще всего неблагодарное. Аврора и дальше бы следовала этому совету, правда работа теперь заставляла менять некоторые взгляды на жизнь. Поэтому если бы не слова Евы, она бы и вовсе не заметила кого-то на полу.

Александр среагировал быстрее всех: и пока Рора разглядывала то, что происходит за спинами родственников, дверь из библиотеки уже закрылась. Можно было бы наигранно расстроиться и отвесить сестре несколько фраз, наполненных пассивной агрессией и одновременно с этим неприкрытым высокомерием, но девушка предпочла промолчать. Все были слишком взбудоражены найденным телом на полу библиотеки. Может, и ей бы следовало удивиться, охнуть, прижать ладонь ко рту и изобразить нескончаемое сожаление к погибшему человеку. Но так бы Аврора поступила на глазах знакомых или друзей, но никак не родственников, которые могли и не такое организовать.