Знакомая:"Че делаешь?"
Я"Пытаюсь в пост."
З: "Ты че из этих? Ты ж атеист"
"О, сила слова, да не подведи на листе вордовском нас.
Да будет слог красивым, да стиль хорошим.
Да не уйдет вдохновение к лукавому;
Оооо"

Вглядываясь наверх, в небеса, Реймонд находит итальянское солнце отличным от привычного для него английского. Оно кусачее и злое, палящее так сильно, словно намеревается испепелить его кожу до пузырящихся волдырей. Поэтому Нотт продолжает ходить в пиджаке даже в жаркую погоду, укутываясь в него, словно в защитную мантию, и надеясь, что под плотной тканью солнце не сможет до него дотянуться. Ева тоже кажется ему злой, и злость ее такая же иррациональная и хаотичная, как у солнца, направленная на любого, кто попадется под горячую руку. В этом девушка напоминает ему маленьких детей, глупых и капризных, которые жалят не из-за мщения, обиды или вредности, а просто потому что могут. Реймонд не боится принять этот удар, наоборот, подставляется под него как заправский доброволец. Вряд ли его истерзанный от тоски и пережитых невзгод разум могут ранить капли ее брызжущего яда — разве что пощиплет немного да пройдет.